Сегодня ко мне на оконный карниз спилотировал голубь. Сановитый, со вспученной, расползающейся словно у Дмитрия Быкова тушкой. Совершая характерные для этого вида левитирующих особ горделивые конвульсии головой, он продефилировал вдоль карниза. Потом обратно. И вдруг, паче чаяния, этот дородный воркотун резко развернул свое мозгохранилище и уставился внутрь моей халабуды.
Вы можете приговорить меня к самым тошнотворным экзекуциям вплоть до дефлорации Валерии Новодворской, если посчитаете, что я лгу, но взгляд этот был без 3-х миллиметров человеческий! Осмысленный! Изучающий!
Вынеся лукавство за скобки, скажу, что они меня просто пырнули, эти хрусталики за стеклом. Ну, вы знаете, как это бывает. Когда уставишься в метро на стройную прелестницу, соблазнительного московского клона Сиенны Миллер или Адрианы Лимы, а она, запеленговав своим чутким эпителием ваш разнузданный взгляд, неожиданно оборачивается и пересекается с вами своими чопорными очесами. Чувствуешь себя в этот миг словно пойманным с поличным, как будто Майк Тайсон застал тебя ворующим его бисквиты из шкафчика в спортзале.
Но тут-то! Тут меня пригвоздил пристальный взор не девушки, а пернатого соглядатая! От этого можно прийти в себя точно не быстрее, чем от зуботычины Майка Тайсона.
И вдруг голубь парой ловких па взмыл в атмосферу и удалился из пределов видимости.
И это меня задело, признаюсь. По-моему, за долю секунды до взлета в кофейных орбитах его буркал прописалось разочарование. Точно он улетел, так как не увидел ничего такого, что смогло бы его заинтересовать.
И ведь справедливости ради - в моей хрущобной келье он не увидел шатии бразильских мулатов, исступленно занимающихся тантрическим сексом, не обнаружил террористический отряд, сосредоточенно пакующий пластид, для повстанческого акта, не зафиксировал своими антрацитовыми бусинками нового Джорджа Бенсона, брякающего по гитаре своими гениальными фалангами. Ничего такого он не увидел.
Пирамида книг на подоконнике, косорылая тумбочка и фармазон с осовелым взглядом на скрипящей софе – вот и вся панорама.
Я не без досады его глазами увидел свой мещанский, обломовский обиход. Эта краткая очная ставка с сизокрылым глазастым комком вскрыла мне самому свой статус жуира от третьего сословия. В этом каленая правда жизни – чтобы быть интересным даже, мать его, голубю, нужно иметь какое-то содержание, некий приватный, авторский коленкор, намагничивающий глазки или глаза то там, то здесь обнаруживающих вас на своем пути.
Завтра пойду записываться на уроки игры на гитаре.
И еще. Хотя я и показался этому голубю скучным, я точно знаю, что не показался ему отвратительным. Я проверял. Я открыл окно и осмотрел карниз. Он был абсолютно чист.
Комментарии: